Саня аксёнов жёлтыйдо м ( психологический этюд ) рига. 2010 г. Действующие лица

САНЯ АКСЁНОВ

Ж Ё Л Т Ы Й Д О М
( ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЭТЮД )

РИГА. 2010 г.

Действующие лица:

(стр.1)
Александр – пациент палаты «голодающих», попал туда после черепно-мозговой травмы, саксофонист. Повествование ведётся как бы от его лица.

Марк – пациент палаты «голодающих», интересный мужчина, еврей, бывший главный инженер крупного завода. Лечится от депрессии.
Томас – пациент палаты «голодающих», мужчина с избыточным весом, эстонец.
Коля – пациент палаты «голодающих», шизофреник (тема: «Я - капитан КГБ, внедрён сюда с особым заданием!»)

Штрихи к портрету:

– очень юное создание восемнадцати лет от роду. Высокий

и очень красивый юноша. На выпускном школьном вечере заступился

за свою одноклассницу, за что получил от отморозка по голове полной бутылкой шампанского. Был медалистом, подающим надежды, стал

шизофреником и «Капитаном КГБ». Почему капитаном? Может быть

у него была мечта стать офицером? В какой-то степени он рад, что она осуществилась. В мечтах, в фантазиях, но он здесь на передовой. Он

нужен, пока есть зло. Его мама тихо надеется, что новый метод лечения поможет её Коленьке снова стать тем мальчиком, который закончил школу с золотой медалью, и что всё у него будет хорошо.

Баптист (Фёдор) – пациент палаты «голодающих», шизофреник (тема: «Родня и община хотят забрать мой дом. Притворюсь отступником, чтоб они отступились от меня!») Штрихи к портрету:

– зрелый мужчина сорока пяти лет, маленького роста, со

вздёрнутым носом и выпуклыми как у рака глазами. Речь его напориста

и тороплива. Большую часть времени проводит в философских рассуждениях.

Его идефикс – защитить свой дом от многочисленных родственников. И

здесь все цели хороши! Он «отрёкся от Бога». А поскольку семья баптистская, значит, теперь ОНИ обязательно должны отвернуться от него, оставить его и ЕГО ДОМ в покое. Но, увы, этого не происходит. Семья борется за него. И не понять бедолаге, что его близкие искренни. Что переживают за него, что сочувствуют ему.
Актёр (Михаил) – пациент палаты «голодающих», очень умелый пародист, шизофреник (тема: «Все главные роли в известных фильмах исполнял я»), ярый фанат Аркадия Райкина, в прошлом – артист театра.
Елизавета Павловна – пациентка «Жёлтого дома» с диагнозом «шизофрения». Штрихи к портрету:
- Завораживающий голос. Да и внешность – что надо: женщина бальзаковского возраста, жена генерала, начальника N-ского военного округа. Ушла в глухую «шизу» после гибели сына с невесткой и внучкой.

(Действующие лица. Стр.2)

Чувствуется её интеллигентность и знание литературы. На первый взгляд сложно определить её заболевание, но оно проступает по ходу общения, которое состоит практически из её монолога.

Походка грациозная, но с постоянными остановками, во время которых она вправляет себе что-то там внизу со стороны спины, извиняясь при этом.

Оля – пациентка «Жёлтого дома», переучившаяся студентка с диагнозом «шизофрения», попавшая в стационар после очередных экзаменов.
Катя – пациентка «Жёлтого дома» с диагнозом «шизофрения».

Она в пятидесятые годы была вместе с родителями на теплоходе, перевернувшемся у самого причала. Девочку спасли, а папа с мамой утонули. Тогда очень много людей погибло. Она же, которой в момент трагедии было шесть лет, так и осталась в своем шестилетнем детстве.

Сестра – медсестра «Жёлтого дома».
Врач – психиатр, поклонница метода лечебного голодания, как универсального способа исцеления.

Желтый дом

От Александра: «В 1972 году я оказался в центральном психоневрологическом стационаре, или, как его называли в народе, «Жёлтом доме». Этому событию предшествовала черепно-мозговая травма. От боли в голове я бросался на стены. Образовалась гематома, которая давила на мозг и вызывала чудовищную боль. Друзья снабдили меня литературой по лечебному голоданию, познакомили с доктором, которая начала практиковать при втором женском отделении вышеназванного учреждения. В нем выделили две палаты для «голодающих»: мужскую – на шесть человек и женскую – на десять. При отделении был «красный уголок» на пятьдесят посадочных мест, где стоял старый расстроенный рояль. Позднее мне принесли саксофон, и я мог музицировать на радость психам.

В нашей палате контингент был еще тот: один избавлялся от избыточного веса, я – от боли, следующий – от депрессии (это был интересный мужчина, в бывшем – главный инженер завода). И трое – с диагнозом «шизофрения». Из них первый – «Капитан КГБ с особым заданием». Второй – «Баптист, провинившийся перед Богом». Третий – «Актер», очень умелый пародист, доводивший иногда себя своими выступлениями до полного «крейзи» - припадка. Ярый фанат Райкина, в прошлом - артист театра.

По мнению врача всех этих людей можно было исцелить при помощи лечебного голодания.

Что интересно, все «шизики» отнюдь не считали себя больными, каждый находил для себя оправдание, почему он здесь.

К примеру, наш «Капитан КГБ» Коля был внедрен в структуру нашего «объекта» для расследования дела государственной важности. Любой предмет в его руках превращался в переговорное устройство. Каждые полчаса он просил Центр дать ему полномочия. Но «Центр» видимо с этим не спешил, и Коля нервно ходил по палате, потом плюхался на койку, параллельно смачно промывая кости нерасторопному начальству. Вновь вскакивал и опять начинал действовать.»

Коля:

- Центр? Я прошу дать. Что, что,… Что обычно даете – добро! Почему – нет? Ну, вы и зажрались там, товарищ майор. Да. Нет, я буду ждать. Есть никакой самодеятельности. Так точно. Буду бдеть. До связи. Пароль прежний: «оторви и выбрось»…Вот суки! Стрелочник им нужен. Я должен все, а этот толстый дятел потом сливки будет снимать!
Томас (мужчина с избыточным весом, эстонец. Слово «толстый» его зацепило):

- Толстый тятел.… Во первый раз – не бывает. Во второй раз – этот птица не кушает молочный пища. А в третий раз – эта тятел делает обет оттого, что стучит, где надо, клювом по всяким теревам и ест всякий букашка.
Коля (взвился, как джин, выпущенный из бутылки, и стал вызывать Центр в авторучку):

- Центр? «Оторви и выбрось». Секретно, для убойного отдела: расширяю клиентуру. Стучит дятел. Повторяю: стучит дятел. «Толстый» вышел на связь. Есть контакт!
- 2 -

Томас:

- Коля, я хотел тебе сказать – меня зовут Томас. Не «Толстый». Просто Томас. О’кей?
Коля:

- О’кей! Мы будем называть тебя Том. Главное, не переедать – и жиры отойдут. Война калориям!
Баптист:

- Господи, прости меня за то, что я отвернулся от Тебя. Но я, на самом деле, не отвернулся. Я всегда с Тобой. Для близких и друзей я отступник, но Ты ведь знаешь, что это не так. Верую, ибо уверен в милости Твоей и в сокровенной тайне моего пришествия в этот мир для спасения душ нераскаявшихся. Будь благословен, Господь. Во имя Отца и Сына, и Духа Святого. Аминь!
Коля:

- Религия – это опиум для народа. А опиум есть что? Наркота! Та-а-ак, отец, собираем вещи – и к женщинам в отделение на перевоспитание. В чистилище его!
Баптист:

- Изыди, Сатана! Сын Антихриста, во-о-он! Не искушай! Господь, защити меня от всякой нечисти. Кровь Иисуса на мне, на моей кровати и вокруг меня... И вокруг меня…И вокруг меня кровь Иисуса.
(Штрихи к портретам Коли и Баптиста:
Николай – очень юное создание восемнадцати лет от роду. Высокий

и очень красивый юноша. На выпускном школьном вечере заступился

шизофреником и «Капитаном КГБ». Почему капитаном? Может быть

Баптист – зрелый мужчина сорока пяти лет, маленького роста, со

вздёрнутым носом и выпуклыми как у рака глазами. Речь его напориста

и тороплива. Большую часть времени проводит в философских рассуждениях.

Его идефикс – защитить свой дом от многочисленных родственников. И

- 3 -
Марк:

- Клизма, Федя, для того, чтобы шлаки выходили. Утром проклизмились, потом массажик сделали, водички попили, душик приняли – и радуйтесь жизни! А Бога не гневите, не упоминайте имя Его всуе.
Баптист:

- А я что, я ничего. Защита у меня такая. Молитва – мой щит, слово – мой меч.
Коля:

- Центр, аллё, центр... Фу, гадость какая. (С отвращением сплюнул в мусорник чернила, которые всосал из авторучки) Что за техника?.. Вооружен и очень опасен. Да. Вышлите мне подкрепление. (При этом откусывает яблоко и, решив, что ручка своё отслужила, продолжает монолог с половинкой яблока) Да, я на связи. Веду наблюдение. Объект под колпаком.
Марк (вырвав из рук Николая яблоко):

- Ты что, обалдел?! Неделю голодаем, загнуться хочешь? Где яблоко взял?
Баптист:

- Девочки угостили. Они нас жалеют. Вот и Сане привет передали.
Актер:

- Вы смотрели фильм «Как закалялась сталь»?
Томас:

- Та, в детстве я видел это кино.
Актер:

- А главного героя помните?
Томас:

- Та, Миша, это Павка Корчагин.
Актер:

- Это не Павка, это я играл.
Томас:

- Я в этом не уверен, Миша.
Актер:

- Ну, где вам помнить, вы же в детстве смотрели. «Жизнь нужно прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы!» А? Каково? Какой слог! Какая эстетика! Нам за этот фильм Ленинскую премию дали.
Томас:

- Ну, не знаю, я думаю, что вы ошибаетесь. Там был другой актер, но я его не помню.

- 4 -

Актер:

- Вы, сударь, не помните, потому что я тогда был значительно моложе. Да и грим делает свое. Меня даже родители не узнали. Что вы хотите – искусство! Это вам, батенька, не людьми командовать на овощной базе. Магия души!
(Отвернувшись к стене, обиженный Михаил тихо замурлыкал себе под нос какую-то незамысловатую мелодию. Томас уткнулся в книгу.

Открывается дверь, появляется женская голова, вопросительно осматривает палату, взгляд останавливается на мне.)

Елизавета:

- Александр, я приглашаю вас на променад.
(Завораживающий голос. Да и внешность – что надо: женщина бальзаковского возраста, жена генерала, начальника N-ского военного округа. Ушла в глухую «шизу» после гибели сына с невесткой и внучкой. Чувствуется её интеллигентность и знание литературы. На первый взгляд сложно определить её заболевание, но оно проступает по ходу общения, которое состоит практически из её монолога.

Походка грациозная, но с постоянными остановками, во время которых она вправляет себе что-то там внизу со стороны спины, извиняясь при этом.)

- Простите, Александр, опять кишка. Геморрой замучил... Да, так на чем мы остановились? Ах да, музыка. Это так чудесно! Вы играете классику? Нет? Как жаль. Вы даже не можете себе представить, как я её люблю. Ах, Чайковский, ах, Рахманинов, какая прелесть! Ой, простите, Александр, опять... Мне так неудобно... А мы её вот так подправим... Значит, о чем мы говорили? Ах да, Чайковский. Чайковский вызывает у меня сентиментальность. Хочется все время плакать, размышлять, опять плакать. Я, наверное, очень странная? Нет? В самом деле? Ух, Александр, какой вы душечка! Вы так меня понимаете. Поверьте, это такая редкость. Вы – тонкой души человек. Как вы чувствуете людей! Муж так не понимает, как вы. Кстати, он должен сегодня придти и забрать меня отсюда. Я устала от этого санатория. Еда отвратительная, потом эти лекарства – такое ощущение, будто меня специально залечивают. Вы знаете, Александр, у мужа есть любовница. Вы так не считаете? Ах, как это мило с вашей стороны! Простите, опять, проклятая... Как она мне надоела! Старость – не радость. Что вы говорите? Вы льстите мне, Александр. Вы так считаете? Еще ничего? Да, я люблю хорошо выглядеть. Ах, какой вы милый молодой человек! Представляю, как вы умеете любить женщин. Не скромничайте. Вы так харизматичны. У меня голова кружится. Я бы могла вам подарить близость. Шарман... Тьфу, ну что ты будешь делать с этой кишкой...

Так вы видели на Таганке «Гамлета» с Высоцким? Ах, Гамлет, ах, Высоцкий – это так романтично! Я так давно не была в театре. Театр заставляет переживать, мучиться, думать, радоваться и плеваться. Да, да, Александр, если плохой спектакль, у меня почему-то начинается процесс активного выделения слюны, и я ничего не могу с собой поделать. Рефлекс!

Ах, Александр, простите, у меня кажется катастрофа с желудком. Прощаемся до следующего променада, мой юный гардемарин. Чао!.. Ой-ёй-ёй, бегу, бегу...
Актер:

- Томас, а вы видели фильм «Еще раз про любовь»?
- 5 -

Томас:

- Видел.

Актер:

- Тоже в детстве смотрели?
Томас:

- Нет, это свежий фильм.
Актер:

- Так вот, я там тоже играл.
Томас:

- Та, та, та, вы очень похожи на тот самолет.
Актер:

- А при чем тут самолет?
Томас:

- Как я понимаю, вы играли роль самолета? Очень впечатляет.
Актер:

- Ты что, псих? Ну как я, человек, могу играть самолет? Я, между прочим, там главную роль играю. Там сцена любви была очень смелая. Для меня легче вагон разгрузить, чем сыграть страсть в постели. Так завожусь, жуть! А Доронина от меня заводится. Ну, заводились, заводились – и на сто дублей накрутили. Режиссер плюнул и дублера взял. Поэтому ты и не узнал меня. Ленинскую нам дали за этот фильм.
Томас:

- Я не думаю, что за этот кино дают премию Ленина.
Актер:

- Да ты что! Это шедевр отечественного кинематографа. Вон Санёк с искусством связан, спроси у него. Сань, дают премию?
Александр:

- Дают, Миша.
Марк:

- В нашей стране дают, догоняют и добавляют. Слово из восьми букв – наука о религии...
Актер:

- Марк Борисыч, это слово «теология».
Марк:

- Точно. Ты, Миша, здорово играл. Шедевр!

- 6 -
Актер (Томасу):

- Ну вот, а ты говоришь «Не ты, не ты...». Фильм надо смотреть душой, а не мозгами.
Томас:

- Миша, стаюсь. Ты сыграл гениально.
Актер:

- То-то же.
Проснись, любовь!

Твоё ли остриё

Тупей, чем жало голода и жажды?

Как ни обильны яства и питьё,

Нельзя на век насытиться однажды.
Это был эпиграф к нашему фильму. Да... Вот так-то.
Марк (с кроссвордом):

- Зарплата без премии...
Актер:

- Жопа!
Марк:

- Из пяти букв, Миша.
Актер:

- Тогда слёзы - «Чтоб вы жили на одну зарплату».
Марк:

- Точно, слёзы. Да, Миша, фильм был замечательный. Молодец!.. Муза Пушкина.
Актер:

- Я помню чудное мгновенье,

Передо мной явилась ты

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты…

Анна Керн.
Марк:

- Молодец, Миша, ты великолепно сыграл в этом фильме. Любовник что надо. Шоб мне так жилось, как тебе там любилось. Тип, что за рубль удавится.
Актер:

- Говно.
Марк:

- Не, Миша, жадина.

- 7 -
Актер:

- А по мне, хоть пивом его облей, хоть вином – всё равно говно. Терпеть не могу.
Марк:

- Поэтому ты и страдаешь от искусства, а я от взглядов. Александр, у тебя что, никого нет из родных?
Александр:

- Почему нет? Есть.
Марк:

- Мы уже сколько лежим, а к тебе никто не приходил.
Александр:

- Жена уехала в Москву поступать в «Щуку». А родители далеко отсюда.
Марк:

- Всё ясно. Кому мы такие нужны. Пока был я на коне, всё было в норме. А потерял работу – и началось: то не так, это не так… Не нашел я своей половинки… Помучили друг друга двадцать лет и разбежались, благо дети взрослые. Хорошо хоть разошлись по мирному.
Александр:

- А я и не знаю, нашел я эту самую половину или нет. Первая нас поженила.
Марк:

- Кто поженил? А, так это вторая у тебя. Как это, «поженила»?
Александр:

- Да… С первой после армии познакомился. Я же в ансамбле служил. После службы сразу в кабак воткнулся, у них саксофонист в Америку ноги сделал. Кабак этот «Астория» назывался. Знаешь такой? Что-то типа «Интуриста». А она там «работала», клиентов сшибала. Красивая баба, опытная. Старше меня на двенадцать лет была. Ну и закрутилось у нас. Ей нужен был штамп в паспорте, чтоб от ментов отмазка была: мол, замужем я. Музыканты отговаривали: куда лезешь? А я ни в какую, люблю мол и точка. А на свадьбе прямо за столом получил от нее пощечину. Цветок сломался в её невестином букете, я его за окошко выбросил, тут гости кричат «горько!», а она встает и, со всего маху, да

прямо мне в ухо! Гости в столбняке, я, как ни в чем ни бывало, встаю из-за стола, объясняю всем, что это такая новая традиция: жених выбрасывает цветок,

получает от невесты в лоб и покидает на время зал. И ушел я гулять по городу… Так что я бы мог попасть в книгу рекордов Гинесса. Свадьба без жениха – это круто! Зато гости и невеста нажрались как свиньи.
Марк:

- Ну а дальше?

- 8 -
Александр:

- А дальше началась бытовуха – у нее свои дела, у меня свои. Стыдно было перед ребятами. Мы играем, а она снимает. Пытался с ней говорить – все без толку. Ну и я стал загуливать. А один раз она убила меня наповал. Пришел с работы домой слегка навеселе, пытаюсь открыть дверь - не открывается, заперта изнутри. Звоню. Дверь открывается, и встречает меня совершенно голая деваха, пьяная в стельку. А, говорит, это ты? Заходи. Ты кто, спрашиваю. Я? Подруга. Ага, понятно. Прохожу в комнату: на столе бутылки недопитые, закусь. Хорошо кто-то сидел. Говорю ей: срам прикрой, не сверкай мощами. Она ни в какую, душно, говорит, у вас, я так посижу. И усаживается... мне на колени. Наливает себе, мне: ну, на брудершафт что ли? Думаю, хрен с тобой, птичка, давай. Выпили, поцеловались – еле от губ оторвал, как пантус к раковине присосалась. И командует: Саня, ближе к телу, раздевайся. Так рванула рубашку, что пуговицы все отлетели. Стою как идиот, а она уже с брюками возится. Смотрю, а кукла вроде как ничего, всё на месте. Короче, зажгла меня. Кувыркаемся с ней в койке, всё путем, как положено. И тут, на самом интересном месте, с грохотом распахиваются дверцы шкафа, выскакивает моя фурия и хватает меня за ноги. А, сука, – кричит, - ты меня шлюхой называл, но за ноги ни разу не держал, а я тебя, целочку такую, с первого раза взяла! Что, съел?! Квиты.

Ну у меня все и опустилось. То, что было на столе, я об стенку грохнул и сказал: всё, баста, подаю на развод!

Вот такие дела.
Актер:

- Это ж готовый сценарий! Я бы главного героя так сыграл, что мама не горюй!
Марк:

- Миша, это жизнь.

Александр (в зал): «Дни тянулись очень медленно – процедуры, палата, в хорошую погоду – прогулки по саду, в плохую – по коридору. Положенный цикл голода – двадцать дней, у меня был заход на сорок. К концу этого срока выдержка у всех начинала хромать, любые разговоры сводились к еде, некоторые докатились до сочинительства рецептов.

За время коридорных прогулок ко мне прилипли две девушки. Первая – переучившаяся студентка, попавшая в «дурку» после очередных экзаменов. И я в её глазах был тем самым последним профессором. А вторая в пятидесятые годы была вместе с родителями на теплоходе, перевернувшемся у самого причала. Девочку спасли, а папа с мамой утонули. Тогда очень много людей погибло. Она же, которой в момент трагедии было шесть лет, так и осталась в своем шестилетнем детстве. Меня она воспринимала как доктора. Поскольку вход в нашу палату был свободным, обе иногда к нам заглядывали. Одна – сдавать очередной экзамен, другая – поговорить с доктором.»

(Открывается дверь, в палату очень нерешительно

заходит девушка. Это Оля)

Оля:

- Простите, профессор, можно?

- 9 -

Александр:

- Да, проходите.
Оля:

- Я пришла сдать вам зачет.
Александр:

- Так. Хорошо. Ну и какой предмет мы сегодня сдаем?
Оля:

- И-и-и-и...
Александр:

- Иностранный язык?
Оля:

- Нет! И-и-изо-образительное искусство.
Александр:

- Хорошо. Зачетку. (Девушка протягивает листок бумаги) Так, Ольга Карпенко. Ага... Оленька, а вы меня не баловали своим посещением: за семестр всего два раза.
Оля:

- Я, я... А я болела. Я, я... Нет, я была на лекциях, я..., я...
Александр:

- Ну, ну, ну, не волнуйтесь так. Тяните билет.
Оля (тянет воображаемый билет):

- Тяну.
Александр:

- Ну?
Оля:

- Ну.
Александр:

- Билет?
Оля:

- Билет.
Александр:

- Номер?
Оля:

- Номер.
- 10 -

Александр:

- Какой?
Оля:

- Двадцать... Двадцать второй.
Александр:

- Ну и?...
Оля:

- Ну и.
Александр:

- Первый вопрос.
Оля:

- Кто изобрел способ писать масляными красками и когда?
Александр:

- Та-а-ак, очень даже неплохой вопрос.
Оля:

- Да, вопрос очень хороший.
Александр:

- Ну, излагайте.
Оля:

- В пятнадцатом веке была очень большая проблема с красками. До этого картины писались красками на клеевой основе. Это было очень неудобно. Да и сами тона были блёклыми, невыразительными.
Александр:

- Позвольте, немцы утверждают, что уже в одиннадцатом веке писали маслом.
Оля:

- Да, писали – как размалевывают ворота, но не так, как пишут картины. Тогда это был ужасно долгий процесс. Накладывать краску можно было только после того, как другая краска, которая наложена раньше, и к которой хотят присоединить блики или тени, просохнет на солнце. Этот способ не был пригоден

для замыслов великих художников. Надо было найти такой сорт масла, который, будучи смешан с красками, мог бы просыхать без помощи тепла. Художник Ян Ван-Эйк в 1410 году нашел нужные составные части, которые, при соединении с маслом посредством кипячения, образовали лак. Он быстро сох, не боялся влаги, усиливал яркость красок и позволял им великолепно соединяться.

Александр:

- Спасибо, достаточно. Второй вопрос.

- 11 -
Оля:

- Основные школы итальянской живописи.
Александр:

- Послушаем.
Оля:

- В начале пятнадцатого века живопись Италии стала приобретать определенный характер. Всего в этот период можно насчитать пять основных школ. Это Флорентийская, которая была знаменита своим рисунком. Римская – это изображение страстей. Ломбардская – славилась нежной и меланхолической экспрессией произведений Леонардо да Винчи и Луини, а также небесной грацией Корреджо. Венецианская школа характерна правдивостью и яркостью красок. И, наконец, Болонская школа, которая развилась позже и с успехом подражала всем великим мастерам.
Александр:

- Достаточно. Надо отметить, вы неплохо поработали. Все, Оленька. Возьмите зачетку. Удачи вам.
Оля:

- Спасибо, профессор. До свидания. Спасибо, профессор. (Уходит)
Баптист:

- Что же вы творите? Это не по-божески. Вы издеваетесь над этой бедной девушкой.
Марк:

- Федя, тебе делают клизму, и становится легче?
Баптист:

- Разумеется, легче.
Марк:

- Вот и Александр ей ставит клизму – и девочке легче. Психотерапия называется.
Баптист:

- Надо за нее молиться, и тогда отпадет надобность в вашей терапии.
Марк:

- А как же заповедь «Возлюби ближнего своего, как самого себя.»? Ты видел, какая она выходила? Александр дал ей глоток счастья, любви. Она ж всем будет говорить, что сдала экзамен!
Баптист:

- Ей надо придти к Богу и покаяться. И вам заодно. В Иисусе спасение. Вы пропадете без него. Он наша опора, наш Спаситель. Подумайте о том, как вы явитесь на суд Божий! Я призываю вас именем Господа нашего Иисуса Христа:
- 12 -
покайтесь, грешники! Припадите к стопам Его и молитесь о спасении своем. «Пробил час, и Я гряду...»
Коля:

- Отец, ты не волнуйся так, сейчас подмогу вызову. (В руках у него чайная ложка). – Центр! Центр! Нет, дятел не стучит, дятел спит. Срочно высылайте бригаду. Нужна помощь.
Баптист:

- Изыди, Антихрист! Я призываю всех: покайтесь!
Коля:

- Да, да. Записывайте адрес: улица Дунтес, 2. Если можно, захватите с собой крест. Какой, какой – православный. Будем крестить отца в православную веру.
Баптист:

- Я крещеный в церкви нашей. А православие есть мракобесие. Изыди, говорю, прочь, или я изыду.
Коля:

- Центр? Отбой. Операция отменяется. Да, я слушаю. Есть. (К Александру) – Сань, меня к награде приставили. Не могу поверить!
Александр:

- Верь, не верь, а заслужил. Ты молодец, Николай!
Коля:

- Правда, молодец? И мама мне то же самое говорит. Как хорошо, когда все хорошо. Так жить хочется.
Томас:

- Какие вы странные люди. Играете тетские игры.
Марк:

- Не странные, а счастливые. Здесь тебе морду не набьют, жидом не обзовут. Только тут можно понять, что такое настоящее свобода. Хочу – читаю все, что ТАМ нельзя, хочу – во весь голос пою Высоцкого, Окуджаву. Хочу – ругаю и партию, и правительство, и руководство вместе взятых. И самое худшее, что мне угрожает, это электрошок и смирительная рубашка.
Александр:

- Марк Борисыч, не заводитесь. Нельзя сейчас нервничать. Спокойно дышим. И забыли.
Марк:

- Саша, о чем вы говорите? Меня захотели сделать инвалидом только за то, что я имел глупость подать документы на оформление в Израиль. Как после этого я могу дышать свободно? И где? Только здесь. Вы правы. Не дождутся они. Вдох – выдох. (Делает глубокий вдох и короткий выдох) Вдох – выдох. Вдох – выдох.
- 13 -
Актер:

- А я только и думаю, что о еде.
Томас:

- Та, Миша, я чувствую, как пахнет черный хлеб.
Александр:

- Ребята, а давайте гульнем в ресторане.
Марк:

- Как это?
Александр:

- Вот здесь у нас будет стол. Спешите занять места. Я буду официантом. Та-а-к, уселись. Молодцы! Воображаемый стол – воображаемая пища. Играет музыка... Миша, включи свою спидолу. О’кей. Итак, господа, что будем заказывать?
Марк:

- Для начала – салатик мясной. А какие напитки у вас есть?
Александр:

- К сожалению, сегодня у нас только компот.
Марк:

- Любезный, а из спиртных?
Александр:

- Я бы вам рекомендовал «Кристалл». Очень мягкий напиток.
Марк:

- Графинчик сюда!
Актер:

- А я бы, пожалуй, щец заказал.
Александр:

- Остались только солянка и пельмени «Балтийские».
Актер:

- Тогда пельмени.
Александр:

- Ну а вы, любезные, что желаете?
Баптист:

- У меня пост. Через два дня могу разговеться. А сейчас ни-ни.

- 14 -
Томас:

- А я хочу картофельные драники.
Александр:

- Какая жалость! Две минуты назад они закончились. Могу предложить шницель «Краснодвинский».
Томас:

- Хорошо, пусть будет шницель и кофе.
Александр (Приносит на подносе «заказы» и раздает):

- Та-а-к: салатик, водочка, пельмени, и вам – шницель и кофе. Приятного аппетита, господа.
Марк:

- Принесите стаканчики для водочки.
Александр:

- Сей момент. Вот ваши стаканчики. Позвольте (берет «графин» и разливает). Прошу!
Марк:

- Ну, господа хорошие, вздрогнем.
Актер:

- Ох, хороша чертовка.
Томас:

- Та, но очень крепкая.
Актер:

- Марк Борисыч, я думаю, еще по ниточке, чтоб зацепило.
Марк:

- Не возражаю.
Томас:

- Нет-нет, надо закусить.
Актер:

- Калории нельзя сразу закусывать калориями. Ну, за все хорошее – хоп!
Коля:

- Я тоже хочу.
Марк:

- У тебя поста нет, тебе можно. Только закажи чего-нибудь на закусь.

- 15 -

Коля:

- Официант!
Марк:

- Человек!
Александр:

- Чего изволите, господа хорошие?
Коля:

- Я хочу мамины котлеты.
Александр:

- Гарниром будет картошка?
Коля:

- Да, и с подливкой.
Александр:

- Слушаюсь и... получите!
Актер:

- Ну, Марк Борисыч, за прекрасных женщин, которых с нами нет!
Коля:

- Ух, какая! А я в первый раз водку пью.
Томас:

- Ты не увлекайся, Коля, еще будет время научиться.
Актер:

- А пельмени – дерьмо собачье!
Александр:

- Позвольте’с не выражаться. Пельмени не фирменные.
Актер:

- Заберите их взад!
Александр:

- Не-е-е, вы здесь колупались уже. Так что ешьте на здоровье.
Марк:

- Под водочку пойдет.
Коля:

- А вы, Миша, у меня котлетку возьмите. Это мамины.
Актер:

- Ну, по единой! Чтоб крепче стоялось и мягче падалось.

- 16 -
Коля:

- У-у-у, зацепило конкретно.
Марк:

- Да, это уж точно. Зацепило.
Актер:

- А давайте споем:

Ты ж мене пидманула,

Ты ж мене пидвела,

Ты ж мене, молодого,

С ума-разума свела!

Ты казала – в понедилек

Пийдем разом по барвинек.

Я прийшов, тебе нема –

Пидманула, пидвела!

Припев:

Ты ж мене пидманула...

Ты казала: у ве вторек

Поцелуешь разив сорок.

Я прийшов – тебе нема.

Пидманула, пидвела!

Припев...

(Все подхватывают. На самом пике в палату вбегает сестра)
Сестра:

- Это что такое здесь происходит? Почему шум? Молчать!
Актер:

- Это не шум. Это – песня души нашей.
Коля:

- А мы здесь плюшками балуемся.
Сестра:

- Я вам сейчас побалуюсь, юмористы недоделанные. Ну-ка, чтоб тихо было! (Уходит)
Актер:

- Ребята, под сурдинку поем:

Ты казала: у середу

Пийдем разом по череду.

Я прийшов – тебе нема.

Пидманула, пидвела!

Припев... (все с упоением шепотом поют)

(Появляется Елизавета Павловна)

Ты казала: що умру.

Я принес тебе труну.

Я прийшов, а ты жива.

Пидманула, пидвела!

- 17 -
Елизавета (шепотом):

- А что вы тут делаете, мальчики?
Александр:

- Елизавета Павловна, мы гуляем в ресторане. Мальчишник.
Елизавета:

- Ах, какая прелесть! Я так давно не была в настоящем ресторане. И что дают?
Александр:

- Здесь все дают.
Елизавета:

- А что вы пьете?
Александр:

- Водочку, Елизавета Павловна.
Елизавета:

- Фи, как грубо, мальчики. Угостите даму шампанским.
Марк:

- Шампанское есть?
Александр:

- Для Елизаветы Павловны – в любое время дня и ночи. Вот ваш бокал. Открываю... Ба-бах! («наливает» в «бокал»)
Коля:

- Не надо шампанское! (Закрывает голову руками) Шампанское не надо! Я сказал, шампанское не буду. (хнычет) Не буду, не буду...Не хочу, не-е-е-е-т!
Актер:

- Тихо, тихо, Коля, мы с тобой водочки выпьем.
Коля:

- Водочку буду.
Елизавета:

- За что пьем, мальчики?
Актёр:

- За что пьют гусары? За прекрасных дам! За Вас, созданье чудное из всех!
Елизавета:

- Ах, ах, какой вы шалун однако. Как образно: «созданье чудное из всех».
Марк:

- Вы кушайте, Елизавета Павловна. Вот пельмени, котлетки. Угощайтесь.
- 18 -
Елизавета:

- Какая прелесть! Александр, а что ж вы не пьете?
Александр:

- Я при исполнении. Ну что, повторить?
Елизавета:

- Да, да, обязательно. Такой чудесный напиток. Какой букет! Какой аромат! Шарман. Вы меня балуете. А у вас дают музыку?
Марк:

- А как в ресторане без музыки? Конечно дают.
Актер (включает «спидолу»):

- Вот вам и музыка.
(Входит Ольга)
Оля:

- Профессор, я пришла сдать вам экзамен.
Александр:

- Оленька, сегодня кафедра закрыта. Если не сложно, подойдите на следующей неделе.
Оля:

- А что это Вы на кафедре делаете?
Актер:

- Пьянку пьянствуем.
Оля:

- Ой, мне бы немного тоже не помешало. У меня такой стресс. Мне пересдавать надо. Просто ужас!
Елизавета:

- Не волнуйтесь, сдадите.
Оля:

- Да, я знаю. Сдам обязательно.
Актер:

- А я бы смог у Вас принять экзамен, Вы танцуете?
Оля:

- Нет, у меня такого предмета нет.
Актер:

- Танцы – это хореография. Сейчас мы все поправим. Разрешите?

(Танцуют)

- 19 -
Елизавета:

- Александр, я бы тоже потанцевала с удовольствием, но вы же знаете мою проблему.
Баптист:

- Срам кругом. Безобразие кругом. Содом и Гоморра. Последние дни не за горами.
Елизавета:

- Что вы там все бормочете?. Подходите. Выпейте с нами.
Томас:

- Ему нельзя, у него пост.
Елизавета:

- Хорошо сидим. Александр, как кружится голова...

Ой, цветет калина в поле у ручья.

Парня молодого полюбила я.

Парня полюбила на свою беду:

Не могу открыться, слов я не найду.

Он живёт, не знает ничего о том,

Что одна девчонка думает о нём.

У ручья с калины облетает цвет,

А любовь девичья не проходит, нет!

А любовь девичья не проходит, нет!
А любовь девичья с каждым днём сильней.

Как же мне решиться рассказать о ней?

Я хожу, не смею волю дать словам.

Милый мой, хороший, догадайся сам!

Милый мой, хороший, догадайся сам!

Марк:

- Готовьтесь, сейчас будет столько шуму, мало не покажется.
(Влетает сестра)
Сестра:

- Та-а-к... Я вам что сказала? Что я вам сказала?! Чтоб было тихо. А вы что тут творите? Ну-ка марш по палатам. Завтра всё доложу врачу.

(Женщины уходят)

Встали в одну шеренгу. На первый-второй рассчитайсь!

(Идёт рассчет)

Вторые номера, шаг вперёд и за мной! Полы будете мыть, ясно? Первые номера наводят порядок в палате. Вперёд!

- 20 -
Актёр:

- Ты ж мене пидманула,

Ты ж мене пидвела,

Ты ж мене молодого

С ума-разума свела.

(Остальные подхватывают, и пение переходит

в какое-то неистовство)

- Ты ж мене пидманула,

Ты ж мене пидвела,

Ты ж мене молодого

С ума-разума свела!..

Александр (в зал): «Прошло время. Ребята уже полным ходом восстанавливались. Положительный эффект был у толстяка – он скинул двадцать килограмм. Марк повеселел, но я не думаю, что ему помог голод. Что касается Коли, Фёдора и Миши, то здесь всё осталось по-прежнему. Миша вспоминал своё актёрство, Коля оставался на службе в «Центре». Ну а Фёдор при нас изгонял бесов и молил Бога о прощении, а при появлении родственников «бомбил» церковь баптистов. Я же с завистью смотрел на их восстановление и ловил кайф от запаха пищи. Периодически заходили девушки. Появилась новая поклонница Валя – она попала сюда «на сексуальной почве», и её навязчивым бзиком стала идея поиска сексуального партнёра. Сестра по-прежнему ругала и гоняла нас. Курящим было легче: курилка располагалась в туалете, а поскольку он женский, то и недостатка в общении с дамами не было. Дым стоял коромыслом, вонь ударяла в нос, но это отнюдь не мешало приятному времяпрепровождению с прекрасным полом. Мужчины были очень довольны, такое изобилие женщин льстило их самолюбию.»
Актёр:

- Томас, а ты видел...
Томас:

- Нет, не вител.
Актёр:

- А почему ты не видел?
Томас:

- Это было в тетстве, и меня мама не пустила.
Актёр:

- Не понял, а при чём тут мама?
Томас:

- Она мне тенег не давала.
Актёр:

- Стоп. Какие деньги? Мы же курить вместе ходили.
Томас:

- Что токта я толжен был витеть?
- 21 -
Актёр:

- Ну, новенькая с чёрными глазами.
Томас:

- Она что, тоже актриса?
Актёр:

- Да нет, она просто женщина. Наша компаньонка по перекуру.
Томас:

- Мне не нравится..
Актёр:

- Ещё бы! Она обозвала тебя сексуальным эстонским мачо?
Томас:

- Мне такие тамы не интересны.
Актёр:

- А по мне так очень даже ничего. Она сексопатолог. Разбирается в тонкостях отношений между мужчиной и женщиной.
Томас:

- Нет, Миша, это сексопомпа и маньяк по штанам.
Марк:

- Ребята, будьте проще. Она спортсменка. А в спорте всегда есть неудовлетворённость. Мужики для неё – спортивные снаряды. Сегодня один, завтра другой.
Актёр:

- Я бы хотел быть одним из этих снарядов.
Александр:

- Она просто несчастная баба. Может со временем она станет хорошей женой, и всё образуется, если крыша встанет на место.
Баптист:

- Таких, как эта особа, раньше забивали камнями.
Актёр:

- Ещё чего! Такое добро лелеять надо, ухаживать, а потом наслаждаться её дарами.
(В дверь просовывается голова девушки. Это Катя)
Катя:

- Дяденька-профессор, можно к вам?

- 22 -
Александр:

- Катюша, что случилось?
Катя:

- А меня Оля обидела. Она со мной в экзамен играет и сегодня в школе поставила в угол!
Александр:

- И что ты натворила?
Катя:

- Я матными словами сказала тётеньке, чтобы она шла от меня. А та не захотела идти, и я тогда отобрала у неё игрушку. А Оля сказала, это тётенькины очки, а вовсе не игрушка, и поставила в угол. А там муха ползала, я её поймала и оторвала крылышки.
Александр:

- А почему ты оторвала крылышки у мухи?
Катя:

- А чтобы не летала. Пусть ползает, а я буду её кормить. А потом она станет толстая, и я подарю её маме с папой, когда они придут ко мне. А Оля, она плохая. Мне всё время плакать хочется, когда Оля, вот, меня обижает. Вы, дяденька профессор, скажите Оле: Оля, не обижай Катю. Катя хорошая. Катю пожалеть надо, она плачет. Ну-ну-ну, Оля, тебя тоже в угол поставят. Будешь знать, как обижать Катю! Дяденька-профессор, вы скажете Оле? Я такая несчастная...
Александр:

- Катюша, ты хорошая девочка, я обязательно скажу Оле, и она не будет больше обижать тебя. А теперь дай слово, что ты не будешь говорить нехорошие слова.
Катя:

- Матные?
Александр:

- Да.
Катя:

- Дяденька-профессор, я никогда больше не буду говорить матные слова... А нематные можно?
Александр:

- Нематные? Можно. Ну, а теперь быстренько в палату. Отдыхать.
Катя:

- Что? Тихий час?
Александр:

- Да, Катюша, тихий час.
- 23 -
Катя:

- Дяденька-профессор, я не ябеда?
Александр:

- Нет, нет, Катюша, ты хорошая девочка. А хорошая девочка пойдёт сейчас куда?
Катя:

- В палату! Спасибо, здравствуйте, пожалуйста и до свидания.

(уходя) Я тебя очень сильно люблю, дяденька-профессор.

Александр:

- Я тебя тоже люблю, Катюша.
Коля:

- «Центр» целую неделю не выходит на связь. Может они потеряли меня?
Актёр:

- Ты не опускай руки, Коля. Вызывай.
Коля:

- «Центр», я на связи. Как слышите? Приём. Я на связи. «Центр»?! - О, ну наконец-то они проснулись. – Да, я потерял вас. Какие указания? Так. Уточните задание. Да. Понял! Спасибо. И вам удачи.
Марк:

- Александр, ты говорил, что «первая» тебя поженила на «второй»? Это как?
Александр:

- Когда мы разбегались, я заканчивал у нас «Кулёк». По режиссуре. И ставил дипломный спектакль. В нём главную героиню играла девушка из этого же заведения. А репетировали мы в одном клубе. Куратором была замечательная Наталья Борисовна . Она раньше в ГИТИСе преподавала. «Первая» делала набеги на наши репетиции и закатывала скандалы, батальные сцены ревности с битьём мебели. И так до самого выпуска спектакля.

Пришла она и на вручение диплома. Там поиграли в прятки-догонялки – устроила облаву на нас. Педагоги помогли смыться через чёрный ход. Решили мы с моей юной героиней отметить это событие у неё дома. На тот момент ей было семнадцать. Ну и отметили. Где-то в двенадцать ночи звонок в дверь. Открывать пошла моя будущая тёща. Глядим, на пороге милиция, понятые... «Ваши документы!» Даю. «Так, а почему вы в столь поздний час находитесь в квартире у несовершеннолетней особы? Ба, да у вас и бутылки на столе? Это же растление малолетних!..» «Собирайтесь» - это он мне. И тут тёща выхватывает мой паспорт у сержанта из рук и танком на него: «А какое ваше собачье дело? С моего согласия они женятся и будут жить здесь. Вон из моего дома!» Ну тем ничего не оставалось делать, как извиниться и убраться восвояси. А я остался ночевать со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вот так меня и женили. С «первой» был суд, а через месяц – новая свадьба. Но и тут она отличилась. Поднимаемся в загсе по лестнице на второй этаж, вдруг выскакивает моё бывшее сокровище, рвёт наши свадебные фотографии и орёт: «Сука, ты по этой лестнице со мной

- 24 -
поднимался, а теперь с этой стервой! На, получи!» Выхватывает какую-то бутылку, открывает и на нас. Пиджак, платье невесты – всё в дырках. Кислота оказалась. Хорошо ребята мои успели перехватить, могла и лица изуродовать. В загсе шок – заходят молодые в свадебных лохмотьях. Перед её родителями стыдно было до жути. После регистрации решили заехать домой, переодеться. Заехали со свидетелями. Сменили лохмотья, думали слегка перекусить. На столе закусь, шампань, водочка. Только налили – в окно влетает какой-то свёрток и прямо в салат. Мы в дерьме. Разворачиваю свёрток, а там в грязную замасленную куртку упакован кирпич и открытка: «Мой свадебный подарок». Выскакиваю на улицу, вижу – отъезжает такси, и «первая» ручкой машет, лыбится, аж рот до ушей... Так что вторая свадьба у меня тоже памятная.
Марк:

- Да-а, такое не забывается. Весело ты начал жить.
Актёр:

- Какой классный сюжет, какая динамика. Обалдеть!
Томас:

- Это темперамент русский баба.
Баптист:

- Бесы! В неё вселились бесы. Изгонять надо. Нехристь её опутал. Одно слово, язычница.
Сестра (заходит):

- Иванов?

Баптист:

- Я здесь.
Сестра:

- К тебе родственники пришли.
Баптист:

- Да, да, да... Хорошо, хорошо.
Сестра:

- Их в палату, или сам выйдешь?
Баптист:

- Да, в палату. (Сестра уходит)

(К Актёру) – Быстро карты! Играем в дурака на щелбаны.

следующая страница >>